Содержание: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100

Со временем монастырь стал общежительным. Сергий ввел в нем древний, известный домонгольской Руси, но забытый после нашествия устав, который предписывал «ничего своим не звати... но все обща имети». Совет о введении общежительства передали Сергию послы константинопольского патриарха, и троицкий игумен сумел возродить и поддержать древнюю, глубоко христианскую традицию. Монастырь, сам терпевший во многом нужду, принимал нищих, убогих, больных, и чудесными исцелениями прославился его игумен. К Сергию, как свидетельствуют и житие, и исторические источники, в его бедный монастырь, затерянный в глухих лесах, где часто в церкви вместо свечей горели лучины, священные книги переписывались на бересте, а сам игумен ходил в заплатанной рясе, шли и шли люди, шли простолюдины, бояре, князья.
Вокруг пустыни вырастали села и деревни. За советом и утешением обращался к Сергию великий князь Димитрий Иванович; троицкий игумен крестил у него детей. Слава Сергия и его обители стала всенародной. Идущая в ней под его началом и им вдохновленная жизнь, полная молитвы и труда, братского единения иноков, мужественная и одновременно радостная, захватила, увлекла современников, живущих под давящим чужеземным игом, вынужденных приспосабливаться к нему, утративших веру в свои силы.
«Преподобный Сергий своей жизнью,- писал русский историк В.О.Ключевский,- поднял упавший дух родного народа, вдохнул в него веру в свое будущее... Он дал почувствовать заскорбевшему народу, что в нем не все доброе погибло и замерло, своим появлением среди соотечественников, сидевших во тьме и сени смертной, открыл глаза на самих себя, помог им заглянуть в свой собственный внутренний мрак и разглядеть там еще тлевшие искры того же огня, которым горел озаривший им светоч». Но жизнь и деятельность Сергия не только подъемом народного духа способствовала возрождению нации. В это великое время христианское служение живущего в лесу игумна, возглавившего иноческое братство, совпадало со стремлением государства объединить свои раздираемые противоречиями части для борьбы против унизительного, искажающего народную нравственность иноземного ига. И Сергий Радонежский прямо служит своим авторитетом объединительной деятельности Москвы. Согласно летописям (житие не рассказывает об этом), он идет в Нижний Новгород усмирять враждующих князей; он склоняет к миру с Москвой ее старого недруга рязанского князя Олега. Кульминацией этого соединения трудов инока и стремлений народа и государства является благословение Сергием Димитрия Донского на Куликовскую битву, ставшую первой вехой освобождения. Народ прямо связывал победу с Сергиевым благословением, и об этом событии рассказывают и летописи, и житие. Благословив Димитрия, Сергий дал ему двух своих воинов-иноков, Пересвета и Ослябю. И, как гласит житие, во все время битвы он молился, предрекая ее исход и провидчески указывая ход событий. Но, играя такую важную роль в государстве, Сергий отказался от предложения митрополита Алексея стать его преемником на митрополичьем престоле. Испросив у владыки прощения, он сказал, что в юности не носил золота, а «в старости особенно хочет в нищете жить».
Житие Сергия Радонежского рассказывает о чудесах, окружавших жизнь игумна и видимых только ближайшим его ученикам, которые свидетельствовали, что силу свою черпал он в близости Богу. Однажды видели они, как некто в белом помогал Сергию служить литургию,- и старец открылся им, что давно уже, невидимый другим, помогает ему служить ангел. Видели они и чудесный огонь, сходящий во время служения на жертвенник. Согласно житию, три его ученика стали свидетелями явления Сергию Радонежскому самой Богородицы с апостолами Петром и Иоанном, сказавшей, что его молитва услышана и процветет обитель Сергия.
Подтверждая духовную силу Сергия Радонежского, рассказывает житие о многочисленных основанных учениками старца и с его благословенья монастырях: о московском Спасо-Андроникове монастыре, первым игумном которого стал по просьбе митрополита Алексея любимый ученик преподобного Андроник (отчего монастырь и получил свое имя); о Симонове монастыре, основанном племянником и постриженником Сергия Феодором; о построенном в честь победы над Мамаем Успенском монастыре на реке Дубенке в московских пределах; о голутвинском Богоявленском монастыре, в который, умоленный Димитрием Донским, Сергий дал в игумны своего ученика Григория; о Высоцком монастыре близ Серпухова, куда, по мольбе серпуховского князя пришел Сергий, благословил место, и оставил игумном своего ученика, «мужа чудна» по имени Афанасий. Житие повествует, что, предчувствуя кончину, старец избрал из братии себе преемника и умер в благочестивой беседе с братией, причастившись перед самой смертью.   Продолжение »