Содержание: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100

В конце XV века или, может быть, в самом начале XVI для нового Успенского собора в Москве великий русский иконописец Дионисий написал две иконы - изображение митрополита Петра, заложившего первый Успенский собор, на месте которого из-за его обветшания и был построен новый, и митрополита Алексея, величайшего продолжателя дела митрополита Петра. Одна из этих икон - «Митрополит Петр» до сих пор находится в Успенском соборе, а другая - «Митрополит Алексей» принадлежит Государственной Третьяковской галерее.
Иконы эти - житийные. И в их средниках на нежно-бирюзовом фоне не просто предстают в вечности, а представляют собой своего рода живописные памятники изображенные в полный рост митрополиты. Под белыми клобуками недоступно отрешены их сияющие розовым светом лики. Торжественно-недвижны их позы с широко распахнутыми руками: поднятой в благословении десницей и симметрично ей воздетой левой рукой с Евангелием на ниспадающем плате. Торжественно ложатся и их святительские одежды на обретшие абсолютную бесплотность в свободе от всего земного тела: их ослепительно белые омофоры, зеленый с золотистым и малиновым саккос Петра и темно-вишневый с бирюзой и синим - у Алексея. Великолепные в своей глубине цвета саккосов, белизна омофоров и клобуков, нежные оттенки розового и голубого плата, золото Евангелий и их алые обрезы в соединении с бирюзой фонов составляют праздничную, удивительно радостную гамму, говорящую о пребывании митрополитов в ином, преображенном мире. А клейма, окружающие полные торжественного, просветленного покоя средники, наполнены действием. Они начинаются на каждой иконе с левого верхнего угла. На иконе митрополита Петра первое клеймо - изображение его матери, возлежащей на ложе: она, согласно преданию, видела чудесный сон, предсказавший ей рождение необычайного сына. На иконе Алексея в первом клейме изображено его рождество: родительница-мать на ложе, склонившаяся над ней повитуха и служанка, купающая новорожденного.
Затем развертываются многочисленные, часто со многими участниками, эпизоды из жизни митрополитов. У Петра, кроме прихода его на ученье и поставление в сан, есть и монашеские его труды, есть и изображение его занятия иконописью. Есть плавание его в Константинополь, есть и сооружение им собственной гробницы во время закладки Успенского собора. Есть и знаменательное клеймо с предсказанием им Ивану Калите грядущего величия Москвы: князь и святитель скачут на конях мимо покрытой снегом горы, и святитель указывает на нее рукой, говоря, согласно житию, что снег-это он сам, который скоро умрет, растает, а высокая гора - Москва, на которой без него по-прежнему будет трудиться Калита и в далеком будущем будут жить его потомки.
Среди клейм иконы митрополита Алексея есть и его моление у гробницы Петра перед отъездом в Орду, для исцеления жены хана Тайдуллы; есть и само это исцеление, где на фоне белого шатра подымается на ложе покрытая алым покровом больная, перед которой стоит облаченный в белые одежды русский митрополит Алексей и окружающий его клир. Есть в клеймах иконы и тихая беседа митрополита Алексея с Сергием Радонежским, и сцена, где митрополит готовит себе гробницу в Чудовом монастыре. А завершаются клейма на обеих иконах сценами погребения и исцелений, которые свершаются на могилах. Все эти исполненные движения клейма глубоко родственны тому своеобразному, исполненному нездешнего покоя живописному памятнику митрополитам, который предстает в средниках обеих икон. Просветлены, легки в клеймах и сами митрополиты, и другие участники событий. Светлы, радостны их белые, алые, зеленые, вишневые одежды. Чудесна и легка архитектура: дома - перевитые алым велумом золотистые и зеленые башни; соборы - белоснежные русские церкви, таинственно утратившие свой объем; ослепительно белы и легки шатры, изображающие обиталища ханов в Золотой Орде.
Создав живописный памятник московским чудотворцам Петру и Алексею, Дионисий на своих иконах показал и то просветляющее мир созидание, в котором обрели они право на вечную память потомков, стяжали преобразившую их благодать.
Созидателями на родной земле, пастырями и учителями «людей российских» всегда стремилось изображать московских святителей митрополитов Петра и Алексея древнерусское искусство.   Продолжение »