Содержание: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100

Фреска «Введение во храм Пресвятой Богородицы» занимала в Волотовской церкви большую часть северной стены, и ее естественно делило на две части узкое окно. Справа от окна, на фоне увитого парящим велумом оставленного дома Марии, были изображены юные девы, ставшие, по приказу Иоакима, по пути его дочери в храм. Легкие и нежные, окутанные струящимися розово-лиловыми одеждами, похожие на тонкие, длинные свечи в их руках, встают они как подлинный образ чистоты, воздающей честь «пречистой Марии». И захватывающе, пронзительно выражение постижения тайны на их юных, неправильных, пронизанных трепетным светом ликах.
А впереди, слева от окна, там, куда устремлены взгляды дев, Захария-первосвященник встречает у ворот храма юную Марию и идущих за ней родителей. Мария изображена в привычных, узнаваемых одеждах Богородицы, темно-вишневым мафорием покрыта ее голова, но по-детски мал ее рост и округл лик. Стремительно ступает она на ступень храма. Очерченные необычайно широким абрисом фигуры склонившихся над ней первосвященника, отца и матери словно защищают собой девочку. А их обращенные друг к Другу лики полны напряженной, взволнованной мысли, во всеоружии опыта и любви постигают они таинственную драгоценность этой юной жизни.
И как подтверждение этой высокой тайны, за спиной Захарии подымается над всем изображением восседающая на ступени жертвенника малютка Мария, принимающая пищу от ангела.
В ее лике, во всем ее облике как бы своего предела достигает та нежная, детская чистота, которой наделены девы, и в соединении с этой детской чистотой особенно выразительна серьезность лика, торжественный жест, которым простирает она руку к ангелу.
Широко изображалось Введение во храм Пресвятой Богородицы и в иконописи: до наших дней дошли иконы на этот сюжет уже начиная с XIV столетия. Здесь событие, изображенное с помощью того же устойчивого канона, обретало несколько иной оттенок, чем во фресках, особенно отчетливо выступивший в иконах классического XV века. Вот два произведения этого столетия: созданная московским мастером в 1497 г. икона «Введение во храм» из Кирилло-Белозерского монастыря и икона из «Софийских святцев» (новгородская таблетка).
Серебряной басмой (прочеканенной серебряной пластиной) покрыт фон - изображен свет вечности на кирилловской иконе и золотом - на новгородской таблетке. Окруженные этим свечением вечности, не широко развертываются, как во фресках, а представлены на обеих иконах сжато, емко - и в самой этой емкости уже таинственны - процессии, ведущие Марию во храм. Чудесно соединяются вместе их начальный и конечный пункты: слева в виде различных по форме, но в обоих случаях прекрасных башен встает покинутый дом Иоакима, а справа, соединенный с ним стеной и перекинутым велумом, подымается стройный Иерусалимский храм. Слиты воедино и все действия, происшедшие на этом пути: на обеих иконах еще идут, выходя из дома, девы, ступают Иоаким и Анна, но уже пришла в храм, достигла цели, спокойно стоит встреченная Захарией Мария. Воплощая окончательную цель, подлинный итог этой процессии, в ее облике чудесно проступает, доминирует будущее: лишь рост ее безусловно свидетельствует о детском возрасте, а лик, одежда, поза - привычные черты Богородицы, того «живого храма», который, на радость людям, вводится здесь в храм рукотворный. Еще раз напоминая этот главный, высокий и радостный смысл события, Мария, принимающая пищу от ангела, на обеих иконах предстает в величавом облике Богородицы. Серьезны, но спокойны и светлы лики всех участников события, размышляющих над светлой тайной, и ее открывшаяся им радость пронизывает собой строй обоих произведений. Эта радость и в торжественном ритме самих шествий, особенно подчеркнутом на кирилловской иконе, и в красоте архитектуры, и в праздничном подборе цветов, хотя новгородский мастер строит его на соединении золота с алым и зеленым, а кирилловский холодное сияние басмы дополняет синими и винно-красными тонами. Русская иконопись и в дальнейшем стремилась воплотить в образах Введения во храм Пресвятой Богородицы идею соединения двух храмов, сохранить в людской памяти то истолкование события, которое составляет лейтмотив посвященного ему праздника.   Продолжение »