Содержание: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100

Изображать Петра и Павла начали очень рано. Согласно преданию, существовали достаточно многочисленные (не дошедшие до нашего времени) их прижизненные изображения. Очевидно, к ним восходят дошедшие до наших дней изображения Петра и Павла в римских катакомбах, закрепившие почерпнутые из этих прижизненных изображений черты внешности апостолов. Эти черты бережно сохраняло искусство византийского мира: вникая в них, преображая их, оно постигало ту глубину их образов, о которой хранило память посвященное им слово.
Апостолов Петра и Павла изображает принадлежащая сейчас новгородскому музею самая древняя из сохранившихся русских икон (ее датируют XI веком). Многое утрачено на этой иконе за протекшие девять веков, что-то дополнялось, дописывалось на ней в последующие века, но и сейчас, при всех утратах, жива в ней полнота образа. Сохранилось вверху небольшое оглавное изображение Спаса, а внизу, в полный рост - его верховные апостолы, утвердившие его Церковь в мире. Точно переданы их навеки сохраненные черты. Круглолицым, кудрявым, с небольшой курчавящейся бородой предстает Петр. Темноволос, темноглаз, с высоким лысеющим лбом и острой клиновидной бородой Павел. Традиционные одежды странствующих проповедников, одежды мучеников - хитоны и гиматии - надеты на них, а в руках они держат атрибуты своего проповедничества: Петр - страннический посох, с которым он нес слово Божие, а Павел - книгу, Евангелие, образ этого слова. Чуть обернувшись друг к другу, они указуют на Спаса, чье слово они несут, в кого веруют и на кого уповают, постигая его и размышляя о нем.
Это размышление, это постижение бездонно глубоко: отрешенны, сосредоточенны их взгляды. В лике Петра оно слито с кротким спокойствием, а у Павла окрашено радостью разрешившейся мысли. И этот великий духовный труд зримо преображает их ровное, теплое свечение наполняет лики. В их одеждах сияющ и глубок синий цвет, ослепителен прописанный алым и золотом белый; золотом горит и посох Петра; нежно алеет Евангелие в руках у Павла.
Подлинной вершиной постижения «верховных апостолов» в древнерусском искусстве являются счастливо сохранившиеся до наших дней их образы, созданные Андреем Рублевым. Прославлен изображенный им во фресках, украшающих стены Успенского собора во Владимире, апостол Петр, ведущий праведников в рай. Широко, стремительно шагает апостол перед движущейся толпой праведников, вперед простерта его рука с ключом от райской обители, а лик он повернул к ним, к ведомым им людям. Много глубокого и справедливого сказано об этом лике; каждый, кто задумывался о древнерусском искусстве, задумывался и о нем. Но навсегда останется тайной, как сумел мастер в узнаваемых чертах Петра обнажить, раскрыть, отбросив все остальное, ту любовь, которую прозрел в нем Иисус Христос, поручивший ему «пасти агнцев» своих. Но этот пронизанный короткими, яркими вспышками света большеглазый лик дышит любовью, пронизан ею. И ясно, что именно ее силой, которой когда-то начал он обращение людей ко Христу, довершая свой подвиг в «конце времен», ведет апостол праведников в рай.
Прославлен образ апостола Павла из так называемого Звенигородского чина - поясного деисуса, названного так по месту находки в Звенигороде и созданного, по единодушному мнению ученых, Андреем Рублевым. В деисусном, молитвенном предстоянии, склоненным перед Спасом и обращенным к молящимся изображен здесь верховный апостол - зрелый темноволосый муж с высоким лысеющим лбом, одетый в хитон и гиматий. Но эти узнаваемые черты неуловимо смягчены мастером. И то, чем всегда наделяла живопись Павла, преображенного «неистового Савла»,- высокий разум и мощная энергия,- слиты здесь воедино и, словно достигнув своего предельного преображения, превратились в могучую духовную силу, дающую таинственную полноту ведения. «Всматриваясь в это лицо, в окруженные глубокими тенями глаза, ясно осознаешь, что апостол видит что-то, недоступное внешнему, физическому взору»,- пишет об этой иконе современный знаток творчества Рублева В.Н.Сергеев. Вместилищем загадочно могучей мысли предстает не только взгляд, но и высокий купол лба; силой ее внутреннего напряжения, а не внешним движением рождены покрывающие его складки, в сосредоточенной задумчивости сомкнуты уста апостола. Иной, не физический источник силы ощущается даже в его широкой, мощной фигуре - так бесплотно ложатся покрывающие ее синие и серебристо-сиреневые одежды, так таинствен освещающий их холодноватый свет. Великой защитой и надеждой для людей предстает молитва о них ведающего глубину жизни, исполненного таинственной духовной силы верховного апостола. Неисчерпаемые, почти безмерные возможности, которые обретает в своей праведности человек, явлены в нем людям.
В церковной службе, посвященной святым апостолам Петру и Павлу, есть такие знаменательные слова: «Дал образ обращения согрешающим в обоих апостолах твоих - одного отвергшего тебя во время мучений и покаявшегося, другого проповеди твоей сопротивляющегося, и оба стали во главе собора твоих друзей». «Великий образ обращения согрешающим» неизменно являли и русские иконы Петра и Павла, каждый раз по-своему, но всегда раскрывали художники то преображение, которое сделало из бедного галилейского рыбака и неистового фарисея верховных апостолов Церкви.   Продолжение »