Содержание: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100

Одна из знаменитейших русских икон Пророка Илии - происходящая из села Выбуты под Псковом, написанная в XIII столетии так называемая житийная икона пророка. В центре иконы - в ее среднике мастер изобразил Илию могучим старцем, сидящим среди отрогов гор. Задумчиво оперся Илия головой на руку, к небу воздет его лик. Он предстает здесь «внимающим Богу в тихом дуновении». Это внимание наделяет его взгляд светлой глубиной прозрения, а его лик, осененный серебристо-голубыми волосами, его мощная фигура в багряных и серебристых одеждах полны таинственного, безмерного покоя, в котором это дуновение только и может быть услышано.
Мощь Илии предстает на этой иконе неотделимой от глубинного общения с Богом, загадочным присутствием Божества преображен и мир вокруг него: резко очерчены лишь означающие пустыню горы небывалых багряно-терракотовых оттенков, покрытые редкими черными травами. Таинственную тишину образа усиливает и сам фон иконы. По древней псковской традиции свет вечности здесь изображает сдержанное в своем сиянии олово.
Вокруг средника, по бокам идут отдельные композиции - клейма, в которых предстает житие Илии. Сохранилось несколько из них: Илия прорицает засуху; трапезует с сарептской вдовой; свершает жертвоприношение со жрецами; пророчит Ахаву. В том же сдержанном свечении олова торжественно и спокойно разворачивается действие в клеймах, исполненными величия предстают те события жизни Илии, где явно выступает осенившая его Божья благодать.
Значительное место занимают образы пророка Илии в наследии Великого Новгорода. В середине XV века была написана икона, где великим прозорливцем, преображенным осенившим его пророческим даром предстает святой Илия. Он изображен по пояс одетым в хитон и милбть, на алом фоне (этот излюбленный в Новгороде способ изображения вечного света уже сам по себе наделяет все изображение яркой, открытой энергией). Пронзителен взгляд его темных глаз, как идущая изнутри энергия, жарким свечением наполняют его узкий, аскетический лик ало-розовые охры, и лежащие поверх них вспышки белил. Светом пронизаны и ниспадающие до плеч космы волос, и развевающиеся пряди бороды. Ярко вспыхивает он и в резко очерченных кистях рук - и в той, что сложена в жесте приятия благодати, и в той, что сжимает свиток. Глубоким темно-лиловым тоном написана милоть Илии, и рядом с ней особенно светоносен желтый хитон, сгустком энергии сияет на ее фоне свиток, написанный темно-алым цветом.
Другие пророки (а в Библии их множество) изображались в древнерусском искусстве, именно и только как несущие свое пророчество о воплотившемся Боге. Так изображает трех пророков - Даниила, Давида и Соломона - знаменитая икона, написанная в 1497 г. новгородским мастером для иконостаса Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. На золотом фоне изображены по пояс пророк Даниил в пророческой шапочке и в коронах - цари и пророки Давид и Соломон со свитками в руках. Среди прорицаний пророка Даниила, прославившегося своей верностью Богу в Вавилонском плену, есть пророчество «о горе нерукосечной», о чудесно отделившемся от горы камне, поразившем зловещего идола. Это пророчество понималось как предсказание о неискусомужней Богородице, таинственно родившей сына - оплоте против зла, скверны. Царь Давид был первым, кто замыслил строительство Иерусалимского храма, а его сыну Соломону было дано построить этот храм - жилище Бога, предзнаменовавшее приход в мир Богоматери - живого храма, ставшего вместилищем воплотившегося Бога. В изречениях Соломона есть слова, предвещающие, что высшую славу мира обретет Дева, а в псалмах, сочиненных Давидом, прямо говорится о Деве, которая будет «святым киотом», «святым вместилищем».
Именно эти пророчества о Деве написаны на иконе на свитках царей, предвосхитивших ее появление построением храма. Полнее всех раскрывается истина в предсказании Давида - и торжественно, фронтально изображен он на иконе между двумя пророками, в жесте приятия благодати высоко поднята его рука. Этим жестом наделены и два других пророка, но мягко склоняются они к Давиду, вьются к нему их свитки, словно в некоей безмолвной беседе дополняется, расширяется истина. Осененные благодатью, зримо преображены ею все три пророка. Светом полны их самоуглубленные, сосредоточенные лики, ясную, невозможную в житейской суете красоту обретают их черты и даже их одежды. Сияют короны и алые плащи, бесконечно глубок иссиня-зеленый тон хитонов, отделанных золотом, усыпанных россыпью драгоценных камней.
Очень важный для древнерусского искусства мотив постижения истины получал яркое воплощение в созданных им образах пророков.   Продолжение »