Андрей Рублев - на главную

Биография

Мир Рублева

Произведения

Эпоха Рублева

Святая Троица

Круг Рублева

Хронология

Карта сайта

Антология

Иконостас




     


"Мировоззрение Андрея Рублева". Из книги В.А.Плугина

оскрешение Лазаря" Андрея Рублева

  
Апостол Павел
  

    Содержание:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85

Роль последних в этом эпизоде, как и в предыдущем, обычно невелика: они по-прежнему сопровождают Христа. Главное внимание художника, в соответствии с разработкой темы в учительных и служебных текстах, фиксировалось на встречающем Иисуса народе, на детях, устилающих дорогу одеждами и ветвями, ибо основной мотив праздника был выражен восклицаниями народа: «Осанна сыну Давидову! Благословен грядущий во имя господне! Осанна в вышних» (Матф., XXI, 9).
В слове «О вайях» Златоуста этот народ, встретивший Христа, приравнивается по богопознанию к апостолам: «О, богопознание народа, участника в ангельском служении! Ступают по земле и восходят на небо, обложены телом и следуют за бестелесными, иудеи по названию и христиане по деланию, мирские по образу жизни и апостольские по исповеданию: и они, как Петр, свыше получили откровение... Откуда узнал народ, что он царь, если не свыше получил откровение? Они не искали на господе мирской диадемы, потому что узнали в нем безначально царствующего; не искали пурпурового платья, потому что созерцали его одевающимся светом, как одеждою... и евангелистов они узнали, подобно коням сопровождавших его, поверив сказавшему пророку».
Хотя народ Иерусалима приветствовал Христа «победной песней» потому, что знал о недавнем «чуде» с Лазарем (Иоанн, XII, 17-18), Златоуст в этом слове как бы противопоставляет его вифанским иудеям, говоря в последнем случае только об «архиереях и (фарисеях» и влагая в уста народа следующее обличение их «по действующей благодати: порицаете нас, фарисеи, и угрожаете нам наказанием, точно произносящим богохульство! Кто достоин наказания?.. Не выли отвергли камень (угроба Лазаря), а сами, как камень, коснеете в неверии? Не вам ли он предоставил развязать погребальные пелены, чтобы вы не лжесловили друг за другом, как при слепце от рождения, будто он выскочил из гроба».
Возможно, что, изображая иудеев в «Воскрешении Лазаря», Андрей Рублев в какой-то степени руководствовался подобными же мыслями, но, решая вопрос об иконографии сюжета, Рублев примкнул к тому изводу композиции, в котором Христос оборачивается к апостолам, тем самым фиксируя на них и внимание зрителя. Учитель и ученики композиционно снова представляют единую группу, противопоставленную иудеям. И это единство теперь закономерно воспринимается как внутренняя, духовная общность.
Апостолы следуют за Христом, о чем-то оживленно переговариваясь. Зная Рублева, можно утверждать, что это не чисто формальный прием, призванный внести разнообразие в монотонное движение. Нет, это достигнутое понимание чего-то очень важного, оттого с таким настроением написана эта небольшая группа, которая пронизана чувством нравственного подъема. Стоит обратить внимание на ритмическую постановку ног (с несколько вытянутыми носками) молодого апостола и Петра, что особенно заметно на аналогичной иконе из Троицкого собора, в которой подражатель Рублева подчеркнул и усилил понравившиеся ему композиционные мотивы. Одним этим скупым штрихом Рублев превратил движение апостолов в праздничное шествие. Их духовное единение с учителем он оттенил варьированием одной и той же изгибающейся линии, очерчивающей плечо молодого апостола, Петра и Христа (этот более тонкий мотив не был воспринят троицким мастером).
В целом изображение апостолов в сцене «Входа в Иерусалим» является логическим завершением первых двух сцен и непосредственным выводом из предшествующего «Воскрешения Лазаря».
Эти два праздника, из которых одним заканчивался великий пост, а другой открывал цветную седмицу, воспринимались в тесной связи друг с другом и в богослужении, и в проповедях. Эта связь определялась тем, что народ вышел встретить приближающегося к Иерусалиму Христа с вайями, так как уверовал в него во время чуда с Лазарем. С ее помощью зритель должен был осознать и другую связь, на которой настаивал художник. Апостолы торжественно шествуют за Христом, восприняв высшую истину, познав внутренний смысл явлений и возвысившись духом.
Для достижения цельности впечатления Рублев прибегает и к такому наглядному средству, как идентичность персонажей. По-видимому, во всех трех сценах на первом плане художник изображает Петра и Иоанна. Хотя в сюжете «Воскрешения Лазаря», по евангельскому рассказу, упомянут только Фома, Рублева этот образ совершенно не интересует. Изображение первоверховного апостола Петра уже говорит о том, что Рублев, как и многие его коллеги, исходил из представлений о значимости того или иного персонажа. То же можно сказать по поводу «Входа в Иерусалим», где в евангелии упоминаются Филипп и Андрей, а художник снова ставит во главе группы Петра.
В результате чисто художественными средствами Рублев последовательно рисует картину «восхождения» апостолов, создавая для современников идеал активного человека, неудержимого в своем искании истины. Особенно это касается Иоанна, личность которого наряду с Христом становится центральным персонажем шести подряд (с помощью Прохора) художественных композиций: «Преображения», «Воскрешения Лазаря», «Входа "в Иерусалим», «Тайной вечери», «Распятия» и «Положения во гроб».   Продолжение »


Реклама:
» 

"Андрей Рублев", 2006-2016, me(a)andrey-rublev.ru

LiveInternet