Андрей Рублев - на главную

Биография

Мир Рублева

Произведения

Эпоха Рублева

Святая Троица

Круг Рублева

Хронология

Карта сайта

Антология

Иконостас




     


"Мировоззрение Андрея Рублева". Из книги В.А.Плугина

Эсхатологическая тема в древнерусском искусстве

  
Апостол Павел
  

    Содержание:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85

Анализируя сюжеты иконы, В.П.Машнина отмечает смысловые параллели между некоторыми клеймами («Лествица», «Борьба Иакова с ангелом» и др.) и литературными памятниками, прославляющими Дмитрия Донского - «Словом о житии и о преставлении Дмитрия Ивановича, царя русского», «Сказанием о Мамаевом побоище», «Похвальным словом»; Так, например, «Слово» сравнивает Дмитрия с Иаковом: «Израиля ли тя възглаголю? но той с богом ввосторзе боряшеся и духовную лествицю провидяше; ты же по бозе со иноплеменницы боряшеся, с нечестивыми агаряны и с поганою литвою за святые церкви, христианскую утверждая веру, акы ону духовную лествицю». «Таким образом, - пишет В.П.Машнина, - идея борьбы человека за чистоту души в «Лествице» подчинена теме борьбы Руси за независимость и единство. Вместе с тем, через образ Иакова, олицетворяющего, по утверждению богословов, добрый народ, здесь утверждается также идея избранности московского княжества и покровительства ему небесных сил». Прославление Дмитрия, подтверждаемое версией о постановке иконы в церкви Рождества богородицы, созданной в память дня Куликовской битвы, объясняет настрой произведения. Его краски мажорны. Его пафос - это пафос ожидания райского блаженства. Вспомним, что «Слово о житии и преставлении» заканчивается молитвой Дмитрию: «Умоли убо, святе, о роде своем и за вся люди, сущая в области царства твоего, ту бо предстоиши, идеже духовных овець паствины и вечное насыщение. Кое убо сих насыщение оноя радости, красота раю паствины суть, лице божие видети! ту песнь поюще ангельстии лица... и ту премудрии лици пророк, и ту судия апостольского числа, с теми убо святыми нам лепо есть житии с теми радости насладитися...».
Мы увидим в дальнейшем, что выделенные слова можно было бы взять эпиграфом к разработке эсхатологической темы Рублевым. Здесь же можно отметить, что великий иконописец был не одинок в своих настроениях. И кремлевский мастер, вероятно, такой же великокняжеский живописец, каким был в свое время Андрей, создал произведение, которое отдельные исследователи не без основания приписывали самому Рублеву. Правда, он не так совершенен, как Рублев, не так широко мыслит, не так глубоко обобщает. Но его радостность, просветленность, строгость и чистота, требовательность к человеку и глубокая вера в мощь его духовных сил - от Рублева. Воплощение воинской доблести и юношеской грации, порывистый архангел в рдеющем плаще, с обнаженным мечом в руке, изображенный на золотом фоне райского сада, как бы символизировал трудную и счастливую судьбу Москвы...
От XV в. дошло еще одно интересное изображение архангела Михаила, относящееся к ростово-суздальской школе. Архангел в темно-зеленом ореоле славы представлен в рост с мерилом и зерцалом в руках. «В зерцале изображен Иисус Христос ветхий днеми»... и архангел в схиме, «низвергающий сатану» и «ангелов его». В правом нижнем углу их поглощает разверстая пасть ада, из которой бьет пламя. В левом нижнем углу представлено «Чудо в Хонех». Эсхатологический мотив выступает на первый план, поскольку низвержение в ад сатаны должно произойти во время второго пришествия Христа.
Вторгаясь в сокровенные думы человека, заставляя его с тревогой задумываться над судьбами родины и, конечно, над своей собственной судьбой в последние дни стояния мира, эсхатология породила и произведения, так сказать, «камерного» характера, являющиеся как бы случайным плодом нахлынувших глубоко личных переживаний. К ним относятся известный символический рисунок Онежской псалтыри 1395 г. (см. о нем в IV главе) и миниатюрная «Четыредесятница», созданная в ближайшем окружении Феофана Грека. Автор этой иконы целиком разделяет мироощущение своего великого учителя. В его произведении много страстности, пафоса проповедника, которые свойственны монументальным работам Феофана. Взгляд на мир как на юдоль греха и скорбей, присущий, видимо, гениальному греку, акцент на мрачном и трагическом, близкий его темпераменту, определили настрой и этого «камерного» произведения. «Небольшая икона «Четыредесятница»... - пишет М.В.Алпатов - дает нам возможность представить себе, как выглядели апокалиптические старцы, созданные его (Феофана) кистью. Мы видим словно озаренные вспышками света искаженные от ужаса лица, ощущение неумолимости судьбы, сознание человеком своей греховности». И глядя на этих воскресших праведников, молящийся едва ли не содрогался так, как если бы перед ним разверзлась адская бездна и он увидел все ужасы мучений самых закоренелых грешников. Как бесконечно далек мастер «Четыредесятницы» от создателя кремлевского «Архангела Михаила»!
Несмотря на то, что мало известно о Феофане, все же можно утверждать, что русские архипастыри не могли найти лучшего и красноречивейшего интерпретатора своих эсхатологических проповедей с их обличениями и призывами к покаянию грешников, подчеркиванием беспощадности суда, чем Феофан. Хотя то, что для них в значительной мере определялось проповеднической задачей, у художника гораздо больше отражало особенности мировоззрения.   Продолжение »


Реклама:
» 

"Андрей Рублев", 2006-2016, me(a)andrey-rublev.ru

LiveInternet