Содержание: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85

Перед нами один из самых разительных примеров религиозные воздействия на чувства горожан. Архиепископ велит написать Щила в адском огне. Гроб с Щилом проваливается в бездну преисподней - характерная черта мышления новгородцев, все представлявших очень конкретно и определенно (ср. Моислава и Якова с товарищами в «Послании о рае» Василия Калики). Верующие могли наглядно убедиться в полной реальности всего, что им обещала церковь в будущем. Иконописцы, изобразившие ад в построенном Щилом храме, оказались таким образом в роли орудия церкви в ее борьбе с ересями и всяческим вольномыслием, процветавшими в Новгородской республике. Так по-новому зазвучал в новой обстановке традиционный сюжет.
Эсхатологические мотивы получили воплощение там, где ранее без них обходились. К началу XV в. относится древнейшая известная на Руси икона архангела Михаила с деяниями - местный образ Архангельского собора в Москве. Неизвестно, какое отношение имеет эта икона к попавшей в летопись легенде о предсмертном «явлении» архангела Михаила вдове Дмитрия Донского Евдокии и троекратных попытках придворных иконописцев воплотить в красках видение княгини. Летописный вариант легенды утверждает, что удовлетворивший княгиню образ был поставлен в церкви Рождества богородицы, «идеже и доныне стоит». И лишь местное соборное предание связывало с видением Евдокии интересующую нас икону. Легенда озаглавлена: «О явлении ангела господня». Евдокия, как явствует из контекста, не поняла, кто именно ей «явился» и, пораженная немотой, не могла толком объяснить иконописцам, как надо писать этого ангела66. И лишь написав двух безымянных «божиих ангелов», художники попали в точку. Но каково бы ни было взаимоотношение предания и реального иконописного образа, оно многое объясняет в особенностях кремлевской иконы.
К таким особенностям относится прежде всего фон, на котором по золоченому левкасу резаны диковинные травы и цветы. Это райский сад, о чем свидетельствует двойной зеленый позем. Архангел, явившийся в видении праведной княгине, предсказывал ей, конечно, райское блаженство, что и нашло трактовку на иконе в изображении Михаила как стража рая. По христианскому вероучению ангелы являлись охранителями людских душ в земной жизни и загробных странствованиях. Особенно важную роль играл архангел Михаил - победитель сатаны, спаситель праведных, одно из главных действующих лиц будущего страшного суда. Так, в среднике (Кремлевской иконы, в отличие от многих других изображений архангела, четко определился эсхатологический аспект. В этом смысле местный образ Архангельского собора хорошо гармонировал с современными ему иконостасными композициями, для которых характерно более акцентированное решение темы рая.
Другой особенностью иконы является наличие клейм с сюжетами «деяний» Михаила. Таких икон в отношении к общему количеству изображений архангела на Руси не так много (отдельно писалось «Чудо в Хонех»), и кремлевский образ принадлежит едва ли не к самым древним. Мысль, толкнувшая заказчика и исполнителя написать «деяния», очевидна. Она заключается в возможности более полного и разностороннего раскрытия эсхатологической темы и позволяет углубиться в философский вопрос о том, как должен готовиться человек к наступающим «последним временам».
Среди эсхатологических клейм, открывающих цикл «деяний», сразу читалось «Видение 4-х царств» пророком Даниилом, хорошо известное человеку Древней Руси непосредственно по композиции «Страшного суда». Указывая упавшему ниц пророку на зверей, символизировавших «погибельные» царства, Михаил в то же время повернулся вправо, где он же (предыдущее клеймо) изображен посекающим ассирийское войско. По-видимому, эту взаимосвязь клейм следует понимать в том смысле, что в первом (по порядку) раскрывается символика второго. Архангел уничтожает царство «антихриста», последнее на земле, после которого наступит страшный суд. На чудовищном звере - «антихристе» - сделан акцент и в «Видении Даниила». Изображенные здесь круги, олицетворяющие законченные исторические циклы, за которыми видно встающее солнце, создают впечатление, что художник сам уже словно провидит осуществление пророчеств. В грозе и буре последней битвы за справедливость мыслится ему грядущее. Победить в этой битве, «спастись» (конечно, с помощью посланника неба) человек может при условии нравственного усовершенствования, очищения души от скверны. Эта мысль развивается в сюжетах: «Архангел Михаил не допускает дьявола к гробу Моисея» (ср. «души праведных в руце божией» в композиции «Страшного суда»), «Лествица Иакова», «Изведение из темницы апостола Петра» и других, а также, по контрасту, в эпизодах с Давидом. Библейская борьба добра и зла была для иконописца не отвлеченным понятием. Он видел ее перед глазами; на иконе мастер лишь осмысливал эту борьбу, добиваясь максимального обобщения.   Продолжение »