Андрей Рублев - на главную

Биография

Мир Рублева

Произведения

Эпоха Рублева

Святая Троица

Круг Рублева

Хронология

Карта сайта

Антология

Иконостас




     


"Мировоззрение Андрея Рублева". Из книги В.А.Плугина

ослание Василия Калики Феодору Доброму"

  
Апостол Павел
  

    Содержание:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85

Самым ранним древнерусским литературным памятником, в котором получили весьма своеобразное преломление эти противоборствующие или взаимопроникающие течения философско-бого-словской мысли, является широко известное «Послание новгородского архиепископа Василия Калики к тверскому епископу Феодору Доброму» (1347 г.). Поскольку анализ «Послания» позволяет сделать некоторые наблюдения над характерными особенностями философской мысли древнерусского общества, остановимся на нем подробнее.
«Послание» не раз было предметом исследования, о нем имеется достаточно обширная литература. Внимание ученых привлекала, прежде всего, колоритная фигура самого автора «Послания» - Василия Калики. Под пером советских историков он вырос в религиозного деятеля полуеретического толка, представителя новгородского «третьего сословия» по происхождению и мировоззрению.
Эта установившаяся точка зрения была подвергнута коренному пересмотру А.И.Клибановым. С точки зрения А.И.Клибанова, Василий - реакционный «мистик», в пылу «ортодоксального рвения», в полемическом запале без разбора черпавший аргументы из канонических и апокрифических источников. Одновременно автор впервые перенес центр тяжести исследования на характеристику взглядов Феодора Доброго, выявив их рационалистическую окраску. Таким образом, идейные позиции автора и адресата «Послания», по А.И.Клибанову, размежеваны весьма четко: с одной стороны, православный ортодокс, мистик Василий, с другой-Федор-епископ-еретик с рационалистическим мировоззрением. При этом А.И.Клибанов проводит важные и весьма обязывающие параллели между разногласиями тверского и новгородского владыки на Руси и варлаамо-паламитскими спорами в Византии. Феодора он считает идейным единомышленником Варлаама, Василия - Паламы.
Отдавая должное достоинствам работы А.И.Клибанова, нельзя полностью согласиться с выводами автора. Суть спора Василия с Феодором представляется нам несколько иначе, а взгляды спорящих более сложными, чем это кажется А.И.Клибанову.
А.И.Клибанов в целом прав, утверждая, что у новгородского владыки и в мыслях не было ничего еретического, если в данном случае понимать под ересью принципиальные расхождения по догматическим вопросам. Здесь, однако, следует внести некоторые уточнения: По словам Филарета (Гумилевского), вера в нетленный земной рай характерна для яковитов и несториан, а на Русь перешла с болгарскими апокрифическими сборниками. Между тем она имела в Василии страстного защитника. Следовательно, дело здесь не только в «ортодоксальном рвении» новгородского иерарха оборонить чистоту православия. Видимо, «нигилизм» Феодора задевал какие-то чувства и верования Василия, характерные для него как для новгородца, и популярные среди его новгородской паствы. Этим может быть объяснена и специфика аргументации Василия, органически вытекающая из особенностей его мировоззрения, а не являющаяся плодом неразборчивости Василия в средствах.
Новгородский владыка образован и при случае не прочь величественно кивнуть на библию. Но стоит внимательнее вчитаться в логику его рассуждений, чтобы перед нами всплыл своеобразный фетишизм визуальной, практической доказательности, перед которым меркнут попытки опереться на священное предание. Культ аргументации скорее юридического, чем богословского характера, с предъявлением «вещественных улик» и представлением «послухов», свидетелей. Василий ведет себя так, словно он не на теологическом диспуте, а в каком-нибудь новгородском суде, где без улик и послухов заведомо проиграешь дало. И вот на сцене появляются: «райская ветвь», которую принес ангел перед смертью богоматери, «являя тем, где ей быти»; «райские яблоки», подаренные Енохом и Илией святому Агапию; различные палестинские реликвии, виденные русскими паломниками. А «послухами» выступают не только древние «святые отцы», вроде Макария Римского, но, что особенно примечательно, сам Василий, неоднократно подчеркивающий, что он «самовидец» тому или иному чудесному явлению, и, наконец, знаменитые на весь Новгород Моислав и Яков «с товарыщи», которых «и нынеча дети и внучата добры здорови». Свидетели могут, так сказать, быть опрошены немедленно.
По существу при анализе «Послания» личностью его автора можно в какой-то степени пренебречь. Настолько ясно видится за ней образ типичнейшего новгородца, чувства которого сформированы относительным свободомыслием вечевой республики и меркантильными отношениями торгово-ремесленного города, новгородца с чрезвычайно трезвым, практическим взглядом на жизнь, презрительно равнодушным ко всякой отвлеченности. Начертав на своем знамени девиз: «Все мысленное мнится видением», Василий мог быть уверен, что под этим знаменем соберется большое войско.
Если при этом практичность и трезвость новгородцев прекрасно уживалась с верой в самые нелепые «явления» и «чудеса», то это было неизбежным следствием того влияния, которое постоянно оказывало господствующее религиозно-идеалистическое мировоззрение средневековья. Жертвой такой именно «шутки» стал в 1228 г. архиепископ Арсений, выгнанный новгородцами «в шию», как злодей, за то, что из-за его моральной нечистоплотности день и ночь идет «дождь велик» и нельзя ни сена накосить, ни «нив делати».   Продолжение »


Реклама:
» 

"Андрей Рублев", 2006-2016, me(a)andrey-rublev.ru

LiveInternet