Его силуэт очерчен предельно обобщенной и напряженной темной линией, объединяющей фигуры, данные в разных планах, в единый элемент плоскостной композиции, что очень характерно для данного художника. Апостол-старец, широко шагая и протягивая покровенные руки, устремляется вперед. На нем зеленый гиматий (сохранность красочного слоя плохая), написанный жидкой прозрачной краской, сквозь которую просвечивает легкий как бы скорописный рисунок складок, что отдаленно напоминает акварельные рисунки позднейших миниатюр и свидетельствует о применении новых, более графических приемов в живописи. В этой же манере сделаны Марфа в «Воскрешении Лазаря» и одежды Илии и апостола Иакова в «Преображении». Видимо, пробела в таких случаях почти не применялись. На довольно светлом фоне этого красочного слоя ярко выступают темная сетка кракелюр левкаса и места утрат, покрытые более темным и плотным тоном. Хитон апостола серовато-синего топа сильно утрачен.
Голова апостола старца замечательна тем, что, несмотря на тонкую плавь высветлений, при которой мазки неразличимы и которая, кстати сказать, типична для мастеров более молодого поколения, мастер в типе ликов как бы строго придерживается старых образцов искусства XIV в. Так, он употребляет треугольную тень под глазами, очерк бровей имеет у него энергичный взмах, очерк носа горбатый, а не прямой. Некоторые мастера, работавшие в новой манере, от тени под глазами совсем отказывались (например, в иконе Николы из «Деисуса») и носы предпочитали прямые, более свойственные понятию русской национальной красоты в иконных ликах. В лике апостола-старца, в противоположность другим ликам иконостаса, видна напряженность и подчеркнутая аскетическая строгость.
За спиною юного апостола апостол-средовек, сильно повернувшись назад» несколько манерно, по-палеологовски склоняет голову в сторону идущих за ним. На нем зеленовато-голубое одеяние, образующее странные складки вокруг шеи, напоминающие ворот одежды. Напряженный очерк его фигуры, несмотря на поворот головы назад, выражает устремление вперед. Шествие замыкается двумя апостолами, из которых один, с округлой бородой, дан ближе к переднему плану. На нем хитон зеленовато-голубого тона (красочная поверхность которого сильна утрачена) и гиматий мягкого красно-коричневого тона с дымчатыми лиловато-серыми пробелами. Лучше всего живопись одежды сохранилась на левой ноге (в верхней части виден желтовато-красный подмалевок, а на спине и груди имеются утраты вплоть до левкаса, который тонирован при реставрации зеленовато-желтой жидкой краской). Очерк фигуры апостола изысканно изящен. Особенную нарядность и легкость завершению шествия придает его развевающийся гиматий с клубящимися складками и острым концом. Контур головы апостола вверху поврежден, на бороде, шее и волосах - темноватые пятна утрат. Постерлись верхние слои высветлений, утрачена ясность рисунка лика, особенно глаз и носа. Облик апостола благороден, строг и изящен. Его фигура наполовину заслонена стоящим перед ним апостолом старцем.
Замыкает шествие более скромная фигура апостола-средовека с серьезным и сосредоточенным ликом в темно-зеленом гиматий. Утраты верхних слоев высветлений делают неясными рельеф и рисунок его лика. Гибкая линия его спины находит свое продолжение в очерке ноги апостола, стоящего перед ним. Между головами крайних справа апостолов видны его покровенные руки. Цвет гиматия на них не зеленый, как на всей фигуре, а красно-коричневого тона; видимо, зеленый цвет помешал бы выявлению четкой линии спины апостола старца, тогда как на красноватом фоне она выделяется с достаточной ясностью.
Графический принцип в композиции преобладает над всем. Великолепно построенная и нарисованная группа апостолов выявляется в первую очередь силуэтом, но в то же время головы апостолов, по сравнению с их фигурами, даны более объемно. Лики кажутся не светящимися, но освещенными извне, что свидетельствует о вкусах мастера, тяготеющего к приемам более ранней Эпохи. Интересно, что, уплотняя красновато-желтое темноватое вохрение, мастер избегает подрумянки губ, щек и носов, санкирь же употребляет более темного и плотного тона, чем другие мастера троицкого иконостаса. В ликах этого мастера совершенно отсутствуют черты национального русского типа. В нем отсутствует также умиротворенность и непосредственная сердечность, столь выразительная у других и особенно у мастера «Раздаяния хлеба». Наоборот, переданы острота и приподнятость настроения, пафос возвышенного. Во всем чувствуется сдержанность и изящество движений. Все выдержано в несколько темной, но изысканной гамме различных полутонов красно-коричневого, зеленого и голубого цветов. Это относится к фигурам апостолов и Христа.
Апостолы легко и ритмично ступают по желтовато-розовому позему, оттененному внизу полосой того же тона, но положенной на более темный подмалевок. Создается впечатление, что вся сцена размещена на низеньком помосте. Местами желтовато-розовый тон позема утрачен и просвечивают следы зеленовато-оливкового подмалевка.

Продолжение »

Иконы иконостаса Троице-Сергиевого Монастыря: