Сверху из середины иконы, под ковчегом из небольшого сегмента, символизирующего небо, в узкое пространство между двух скал спускается острый, некогда бывший голубым, как и воды, луч с распростертым светлым голубем (в настоящее время от него остались лишь следы зеленоватого подмалевка). («И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса, и духа, как голубя, сходящего на него». «И глас был с небес: ты сын мой возлюбленный, в которым мое благоволение».- Ев. от Марка, гл. 1, ст. 10, 11. См. также: Ев. от Матфея, гл. 4, ст. 16, 17; Ев. от Луки, гл. 3, ст. 21, 27; Ев. от Иоанна, гл. 1, ст. 32). Луч сильно подчеркивает вертикальность средней части композиции и энергично указует на Спаса, концентрируя на нем внимание зрителя.
Слева внизу на крупной вставке нового левкаса, о которой говорилось выше, близко к древней живописи, но более плотным серовато-зеленоватым тоном и более дробно дописаны поздние лещадки горы. Узкий уступчатый массив скал, вздымаясь вверх, как бы высоко поднимает фигуру Иоанна Предтечи, так, что ноги его оказываются на уровне согнутой в локте руки Христа. Благословляя Христа, Иоанн принужден чрезвычайно низко склоняться к нему. Подобное же склонение Иоанна с характерной крутой линией изгиба спины имеет место и в «Богоявлении» из праздничного ряда Благовещенского собора в Московском Кремле, иконографию которого мастер повторяет почти точно. Сильно согбенный Иоанн и присутствие четвертого ангела в молитвенной позе, смотрящего вверх, являются отличительной чертой данного иконографического извода, которому следовали мастера обеих икон.
За Иоанном сохранились следы утраченного в средней части деревца. Композиционно это деревце придавало большую устойчивость несколько нескладной фигуре Иоанна. Насколько совершенно передано обнаженное тело Христа, настолько несовершенна передача фигуры и одежды Иоанна, облаченного в охряно-желтый хитон и темно-зеленый гиматий, который сильно спущен вниз и перекинут через левое плечо, острым концом свисающий спереди под протянутой рукой Иоанна.
Изображение Иоанна очень плохой сохранности, но рисунок темно-серой жидкой краской и линии графьи (последние, быть может, сделаны позднее?) позволяют все же судить о том, что художник, стремясь передать особо нарочитое преклонение Иоанна перед Христом, все же не справился с передачей этого необычного движения. В результате согбенная спина Иоанна оказалась неестественно круто округлена, обычно превосходно ощущаемое художниками троицкого иконостаса тело, скрытое под традиционными одеждами, теряет свое обычное изящество и правильность. Так, протянутая правая рука Иоанна оказывается непомерно длинной, если представить Иоанна стоящим прямо. Складки хитона в месте склонения фигуры Иоанна даны сбивчиво и неестественно. Постановка ног не имеет органической связи со всей фигурой. Например, правая нога Иоанна, стоящая ниже и ближе к зрителю, дана сбоку, со стороны большого пальца, т. е. так, как может быть видна в этом положении только левая нога, а левая дана за правой несколько сокращенно сбоку, но со стороны мизинца, причем видна закругляющаяся линия всех пальцев ступни, т.е. так, как должна быть видна правая нога. Художник дал ноги Иоанна в том положении, как если бы он их скрестил, что, конечно, невозможно в данном случае. Левая рука Иоанна с открытой ладонью едва видна, и ее расположение по сравнению с непомерно вытянутой правой рукой кажется также неестественным и не согласованным со всей фигурой.
О моделировке лика, рук и ног Иоанна судить нельзя, так как сохранились или общий очерк их, или бесформенные пятна санкирного подмалевка. Живопись ног покрыта такими же рябинами деформированной краски, как и тело Христа, по-видимому, от плесени же.
Над Иоанном высятся с троечастным делением лещадные горки, склоняющиеся вправо, как и вершины гор слева. Это движение хотя и направлено в сторону склонения фигуры Иоанна, но ритмически оно мало ему соответствует и более вторит гибкой стройной линии движения левого берега Иордана, идущей из левого нижнего угла иконы и направленной вверх вправо. К сожалению, композиционная целостность отчасти нарушена, благодаря утрате живописи горок в верхнем правом углу.
Трудно сказать, повторяет ли грязновато-серый уступ скалы, дописанный позднее, старый рисунок; вернее, нет, так как он не имеет ритмической и органической связи с древними горками, устремляющимися вправо.
На таких же, как и слева, серовато-зеленоватых скалах, справа расположена некогда прекрасная цветная группа ангелов, настолько сильно утраченная, что даже на расстоянии рисунок и краски сливаются в нечто бесформенное.

Продолжение »

Иконы иконостаса Троице-Сергиевого Монастыря: