Быть может, иноки Сергиева монастыря носили эту простую одежду, а мастер, наиболее простодушный из всех, запечатлел ее в той композиции, которая могла напоминать ему литургию, когда монастырская братия подходила к причастию, подобно апостолам. Виденное мастером отразилось и в смиренной согбенности апостолов, сиротливо толпящихся у престола, тогда как в «Раздаянии вина» мастер изяществом поз, изысканностью обстановки и взволнованностью апостолов стремился передать действие далекое от обыденности.
По складкам одежд видно, что юные апостолы, как и другие, протягивают руки к Христу. Кажется странным, что ноги крайнего из них не изображены художником, хотя они должны быть видны. По-видимому, ему важнее было передать слитность толпящихся апостолов, объединенных ритмом трех склоняющихся фигур, тогда как мастер «Раздаяния вина» заботился о передаче движения, исполненного изящества почти как в танце.
Поражают своей необычной для иконописи свободной трактовкой головы юных апостолов, один из которых дан в профиль, нисколько не напоминающий палеологовский. Их своеобразные живые лица сосредоточенно серьезны. Удивительно, что такие юные лица встречаются и в других иконах праздничного ряда троицкого иконостаса, например в «Воскрешении Лазаря», «Входе в Иерусалим», в «Вознесении», «Раздаянии вина», в «Сретении» профиль Анны напоминает апостола из «Раздаяния хлеба», но все они не единообразны, каждый художник делает их по-своему. Общим остается интерес к юным лицам и наивная неумелость, какая-то неуверенность рисунка, например профиль юноши, стоящего первым в ряду встречающих Христа во «Входе в Иерусалим», профиль Анны в «Сретении» и крайнего слева апостола в «Вознесении». Не следует ли в этих случаях искать желание художников изобразить по-своему второстепенные персонажи, не столь строго установленные иконографией? Не этим ли объясняется живость и своеобразие этих лиц? В праздниках вообще много юных лиц, трактованных то традиционно, то свободно. Не проявился ли в этом интерес к ним, как символу девственности? Ведь не случайно, что Дмитрию Солунскому и Георгию из «Деисуса» так трудно найти аналогии, особенно Дмитрию.
Апостолы ступают по светлому розовато-лиловатому позему с голубыми разводами и легкими пробелами, оттененному внизу более темной полосой. Несмотря на относительную плотность красочного слоя, позем сильно утрачен. Апостолы слева даны на фоне пепельно-серого тона и светло-коричневой, в тенях и желтовато-розовой в освещенных местах архитектуры, а в середине - на более светлом воздушно-сером фоне. Сложное, фантастическое здание эллинистического характера лишено всякого конструктивного смысла и кажется висящим в воздухе. Не будучи ни с чем органически связанным, оно, однако, направляет взгляд зрителя к месту главного действия, т.е. к раздаянию хлеба Христом, и как бы подталкивает жмущихся друг к другу апостолов к престолу и уравновешивает слева киворий и престол, стоящие справа.
Здание поставлено косо и как бы выступает вперед. Слева две небольшие красновато-коричневые колонки, напоминающие деревянные балясины, поддерживают выступающую из стены небольшую площадку. У них желтые прямоугольные постаменты и темно-зеленые капители, перехваченные в середине наподобие шпулек. Эти колонки как бы делают шаг вперед вправо, который продолжают находящиеся ниже апостолы. Справа из стены с темным проемом выступают два блока, причем верхние выступы их повисают в воздухе, а внизу спускаются к апостолам. Колонна на постаменте в середине вверху и описанное здание слева эллинистического характера кажутся сделанными из дерева простонародным русским мастером.
Несмотря на примитивность и наивную неслаженность композиции и построения архитектуры, мастеру «Раздаяния хлеба» удалось передать ощущение свободы и незагроможденности пространства, в котором нет тесноты, и создать настроение жизнерадостной красочности. Непритязательный ритм всего произведения успокаивает и дает ощущение отдыха и уверенности в том, что все здесь ясно, просто и благорасположенно, как мягкое чередование чистых и ярких, бледных и нежных тонов с глубокими темными тонами. Какое-то ласково любовное внимание к человеку и цветению колорита приобщает художника к мастерам рублевского круга, хотя он и не обладает многими качествами, характерными для них.

Продолжение »

Иконы иконостаса Троице-Сергиевого Монастыря: