Несмотря на очевидное сходство иконографического извода «Преображения» из троицкого иконостаса с «Преображением» из благовещенского иконостаса в Московском Кремле, есть между ними и существенные различия. Во-первых, апостолы Петр и Иаков расположены иначе: в благовещенском иконостасе Петр находится в правом нижнем углу иконы, а Иаков в левом, тогда как в троицком иконостасе, наоборот, Петр - в левом, а Иаков - в правом. Иоанн соответственно повернулся в сторону Иакова, т. е. вправо, причем в троицком празднике он закрывает глаза рукой от света, а в благовещенском он просто держит руку на голове, что менее выразительно. На «Преображении» из Благовещенского собора верхнюю и нижнюю группы людей соединяют четыре деревца на скалах в равном расстоянии от верхней и нижней групп, а в троицком празднике три меньших деревца расположены ниже в непосредственной близости к Петру и Иакову, а затенения граней скал ритмически связаны с фигурами апостолов. На троицком «Преображении» Илия и Моисей склоняются не столь низко перед Христом, как в благовещенском «Преображении», и звезда славы в иконе Троицкого собора имеет более острые и узкие верхние два острия, отчего Христос делается более стройным, легким, окрыленным.
Рисунок у мастера «Преображения» из троицкого иконостаса поражает утонченной деликатностью и простотой даже при сравнении с превосходным рисунком мастера «Преображения» из Благовещенского собора. Присущие ему качества рисунка отличают «Преображение» от всех других икон праздничного ряда троицкого иконостаса за исключением «Успения Богоматери» и «Николы» из деисусного ряда, в которых, помимо рублевских черт, более чем в других иконах ощущаются традиции ростово-суздальской живописи.
Несмотря на руководящую роль Феофана Грека в украшении живописью Благовещенского собора, его русские помощники - старец Прохор с Городца и Андрей Рублев - выбрали иконографический тип «Преображения» далекий от того, который появился в Переславле-Залесском (Государственная Третьяковская Галерея) и который отмечен характерными чертами не только палеологовского, но даже прямо феофановского стиля.
Разные русские мастера, создававшие «Преображение» для благовещенского и для троицкого иконостасов, совершенно по-иному понимали природу Фаворского света, чем мастер «Преображения» из Переславля-Залесского. В нем голубой свет, наполняющий икону, настолько силен и вещественно ощутим, настолько поражающе ослепителен, что кажутся естественными и смятение Иоанна и Иакова, падающих и заслоняющих глаза от этого света, и мужество Петра, который, упав на колени, все же взывает ко Христу («Хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: тебе одну, Моисею одну и одну Илии».- Ев. от Марка, гл. 9, ст. 5; Ев. от Матфея, гл. 17, ст. 4).
Сила Фаворского света выявляется в материальности, весомости скалистых гор и людей, на которых блистая он снизошел, как бурный поток энергии. Художник показал, что природа и люди должны быть сильными и крепкими,, чтобы выдержать его преображающее воздействие. Фаворский свет для него наивысшая реальность, почти вещественность. Таков был замысел «Преображения» в духе мощного творческого темперамента Феофана Грека.
Совсем по-иному разрешали проблему Фаворского света русские художники. Для них Фаворский свет - это, прежде всего не сильный, а тонкий свет. Под его внутренним воздействием природа и люди предстают в духовно утонченной бесплотности, осиянными не мощными лучами, а ровным, мягким светом подобно древнему, идущему еще от пифагорейцев, песнопению: «Свете тихий, святыя славы...»
Несмотря на то, что традиционные позы падающих и заслоняющихся от света апостолов сохраняются в варианте «Преображения» в Благовещенском и Троицком соборах, но в них совершенно не ощущается ни вещественности гор и людей, ни динамического воздействия Фаворского света на окружающую среду. Подобное толкование природы Фаворского света как нравственно умиротворенной просветленности было результатом творческого переосмысления русскими художниками византийского палеологовского варианта «Преображения», близкого к миниатюре рукописи Иоанна Кантакузена и «Преображения» из Переславля-Залесского.
Вариант «Преображения» из благовещенского и троицкого иконостасов надолго удерживается в московской школе живописи как рублевский образец,, о чем свидетельствует надпись на иконе конца XV века, (Государственная Третьяковская Галерея), приписывающая ее Андрею Рублеву.

Продолжение »

Иконы иконостаса Троице-Сергиевого Монастыря: