Строя цветовую композицию, художник как бы делит икону по диагонали из верхнего левого угла в правый нижний, разделяя плоскость иконы на два треугольника. В левом нижнем треугольнике с устойчивым основанием в виде помоста, на котором происходит действие, и острой вершиной кровли вверху группируются по преимуществу цвета плотные, вещественные с яркими пятнами (интенсивно-зеленое здание с темными резкими тенями, желтый гиматий Иосифа и его темный зеленый хитон и коричневый мафорий Богоматери, красный престол внизу). Здесь даются резкие сопоставления светлого и темного, рисуются четкие силуэты. В верхнем треугольнике сгруппированы по преимуществу легкие, прозрачные, воздушные, тающие полутона, объединенные в единую гамму, а не противопоставленные друг другу. Они облегчают верхнюю часть композиции и выражают невещественный характер ценностей, присущий изображенному. Насыщенности цветовой композиции левого нижнего угла иконы соответствует некоторая утесненность, создаваемая подчеркнутостью вертикалей архитектуры и прямостоящих фигур Богоматери и Иосифа. Все это вместе создает впечатление большей напряженности и вещественности, чем в верхнем правом треугольнике композиции. В нем отдается предпочтение не только более свободным гибким линиям (велума, арки кивория, линия склоненной фигуры Симеона), но и косым линиям (пирамидка, завершающая киворий, лестница справа).

Таким образом, художник цветом и построением архитектурного стаффажа сумел не только четко выделить главные фигуры в центре (Богоматерь и Симеон с младенцем на руках) и показать направление основного движения, но и разделить действующих лиц на две группы, соответствующим образом охарактеризовав каждую из них (Иосиф и Мария, Симеон и пророчица Анна), не утеряв при этом единства композиции и замысла. Просто и ясно делит он людей на две группы: одни принесли божество, причем жертвенные птицы у Иосифа напоминают о жертвенной миссии младенца, другие приняли его в храме (на что указывают престол и киворий) и уходят в небытие в мир невещественной красоты и свободы, уже отрешенные от земного бытия, они принадлежат иному, преображенному миру. Особое цветовое и ритмическое единство фигуры Симеона с киворием и многоступенчатой лестницей справа,- означающей высоту духовного совершенства и как бы продолжающей лествично поступательное движение от земли вверх, начинающееся с подножия Симеона,- и бесплотность его фигуры выражают его основную духовную настроенность, отраженную в словах Евангелия (Ев. от Луки, гл. 2, ст. 29-32): «Ныне отпущаеши раба твоего, владыко, по слову твоему, с миром». Этот текст принят в русских иконописных подлинниках на свитке в руках Симеона.
Как всегда в иконе, значительность идеи, вдохновляющей художника, диктует ему поразительный по силе и простоте художественный замысел. Как и в иконостасе Успенского собора, мастер отказывается от иконографического типа «Сретения», принятого в благовещенском иконостасе (т.е. феофановского типа), и придерживается выбранного мастерами рублевского круга, что, конечно, не случайно.
Следует добавить, что точка зрения на киворий и на ступенчатое сооружение справа дана сверху, что содействует выдвижению вперед фигур Богоматери и Симеона и Анны, на архитектуру слева дана снизу, отчего здание за Иосифом кажется более плоским. Характер ликов на иконе «Сретения» сдержаннее и аскетичнее, чем на других иконах праздников.
В живописи «Сретения», как уже говорилось выше, чувствуется многоопытный мастер монументалист, творящий композицию, рассчитанную, главным образом, на восприятие со значительного расстояния. Колорит иконы требует сильного освещения, вблизи и при недостаточном освещении икона кажется менее интересной по цвету и несколько суховатой по манере письма. Смелые декоративные эффекты ее при этих условиях не выявляются в полной мере и несколько удивляют своей неожиданностью и резкостью. Вблизи не все в ней объединяется в целое, но тем не менее она привлекает внимание зрителя своей значительностью и оригинальностью замысла. С уверенностью руке этого мастера других произведений пока в праздничном ряде приписать нельзя, кроме «Сошествия св. духа», но под большим вопросом.
Мастер «Сретения» - очень своеобразная индивидуальность. Он хотя и имеет многие черты стиля искусства рублевского круга - ритмичность линий, утонченность характеристик людей, созерцательная настроенность - однако, совмещает с ними вполне самобытные особенности творчества.

Продолжение »

Иконы иконостаса Троице-Сергиевого Монастыря: