Сквозь жар души: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Этот дар выражать в частном общее, в церковном - мирское позволил Рублеву в рамках традиционной иконографии создать образ огромной художественной силы». Говоря о возникновении христианства, Энгельс писал, что в последние дни античного мира, когда «всеобщему бесправию и утере надежды на возможность лучших порядков соответствовала всеобщая апатия и деморализация», «утешение должно было выступить именно в религиозной форме». Христианский догмат «троичности божества» и был призван выразить надежду на возможность утраченной человечеством гармонии, указать путь к ней через страдание и примирение с неизбежным. Любопытно, что в этом идеалистическом догмате нашло искаженное отражение античное представление о мире, как единстве противоположностей. Иллюстрируя легенду о явлении трех ангелов в доме Авраама, художники, работавшие до Рублева, создали в основном два типа изображения «Троицы». В первом, более раннем, встречавшемся еще в византийских иконах, средний ангел рисовался господствующим над двумя остальными, превосходящим их. Это соответствовало рассказу о том, что бог спускался на землю в сопровождении «рядовых» ангельских чинов.
Новая догматика утверждала: все три вестника были воплощением единого божества. В соответствии с этим в иконописи появился другой тип «Троицы»: фигуры ангелов рисовались теперь равновеликими, головы их окружались одинаковыми крещатыми нимбами. Это должно было намекать на единство их «внутренней сущности».
Однако до Рублева никто из художников, писавших «Троицу», не сосредоточивал внимания именно на внутреннем «единстве» трех вестников. Отчего же именно Рублев решился отойти от принятых живописных форм и не просто проиллюстрировал библейскую легенду, а, по словам М.В.Алпатова, выразил в этом сюжете «идеи, имеющие глубокое философское значение»?
Тут следует опять обратиться к истории. В XIV веке многие рассуждали о «всеобщем равенстве», а летописец, подметив, что этого равенства на самом деле нет, лишь сетовал: «Все один род и племя Адамово, и цари, и князья, и бояре, и вельможи, и гости, и купцы, и ремесленники, и рабочие люди - один род и племя Адамово, & забывшись, друг на друга враждуют, и ненавидят, и грызут, и кусают...» Классовая борьба представлялась удрученному летописцу нелепой семейной неурядицей, где все забылись, но вскоре опомнятся и обретут мир.
Это мнение для той поры не единично. В нем хорошо отражены заблуждения и политическая наивность тогдашнего русского человека. Не уходит далеко от подобных мыслей о сословном обществе и первая четверть XV века. Не уходит дальше современников и Андрей Рублев. Наблюдаемые процессы расслоения, классовой дифференциации, отдельные вспышки розни еще не предстают художнику во всей их значимости. У него нет еще причин глубоко задуматься над этим - он живет запасом старых представлений о мире, старых иллюзий, рожденных 1380 годом, Куликовской битвой, «подвигами» Сергия Радонежского и собственными воспоминаниями о недавнем «благополучии» Русской земли.
Вдобавок вызванное нашествием Эдигея временное усиление «удельного разброда» идет, кажется, на убыль. Эпидемии и голод миновали. В Золотой Орде снова вспыхивают раздоры, ее влияние ослабевает. Литва держится по отношению к Москве как союзница. Личная судьба Андрея Рублева в это время, как можно думать, не очень завидна, но и не так уж страшна. Во всяком случае, воспитывать молодых мастеров ему не мешают.
Но вряд ли в эти годы - до постройки Троицкого собора - Рублев создает свою «Троицу». Собор закончили постройкой в 1423 году. Как правило, храм на Руси начинали украшать год-два спустя. Пахомий Логофет утверждает, что Троицкий собор расписывался незадолго до смерти Никона - игумен боялся умереть, не увидев завершения работы художников. Следует, видимо, считать, что Андрей Рублев и Даниил Черный приступили к работе в Троицком монастыре не ранее 1425-1426 годов.   Продолжение »