Сквозь жар души: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Не случайно, видимо, ордынский «выход» выплачивается в годину лихолетья так аккуратно, как не выплачивался уже Добрых тридцать-сорок лет. Поездки «на поклон» ханам возобновляются. Тут не только боязнь Орды, но и желание великого князя обрести в татарах союзников против возможной смуты удельных князей, если те вздумают воспользоваться трудностями. Этот процесс внутренних «неустройств», то затухая, то усиливаясь, протекал на глазах у Андрея Рублева. Он коснулся и самого художника, повлиял на его судьбу. Ведь обстановка была не такова, чтобы строить новые храмы и помышлять об их украшении. И Рублев, и Даниил Черный, и другие мастера в ту пору просто-напросто лишены были возможности создавать какие-либо росписи. Если они и работали, то писали, вероятно, только иконы. Но, может быть, и сами иконы их не встречали прежнего одобрения. Дело в том, что князья, бояре и церковь были жестоко напуганы бурным ростом народного недовольства, стихийными выступлениями масс против тех, кто обязан был оградить, но не оградил Русь от несчастья. Народ надо было смирить, успокоить, привести в покорность. Сделать же это было проще всего, объяснив случившееся как «небесную кару», «божий гнев», испытание, посланное «за грехи». Во главе церковников стоял в те годы истовый византиец Фотий. По всем церквам гремели проповеди о тщете мирских усилий, о страшных карах, которые готовил бог всякому, кто осмелился бы роптать на свою судьбу, проповеди о ничтожестве и убогости человека. Убеждения Андрея Рублева, каким он известен нам по своим работам, не могли не вступить в противоречие с убеждениями тогдашней официальной церкви. Сказать, как это отразилось на судьбе художника, мы не можем. Но одно можем сказать твердо: великий русский живописец и в это горькое время остался верен своим идеалам. Более того, в их духе он воспитал целую плеяду талантливых мастеров.
С этими молодыми мастерами Андрей Рублев и работал последние годы жизни.

Глава восьмая

В начале 1422 года по Москве прошел слух, что игумен Троицкого монастыря Никон затевает строительство каменного храма в память о Сергии Радонежском и уже пригласил мастеров-псковичей. Намерение Никона, с тогдашней точки зрения, казалось бы, похвальное, москвичей смутило. В самом деле: земля еще не оправилась от нашествия Эдигея, страдала от бесконечных татарских набегов, лежала в развалинах, голодала, а тут - каменный собор! Ведь его возведение стоит огромных денег! Рассуждали по-разному. Не взбудоражит ли поступок Никона простой люд? Не заставит ли простолюдинов роптать на церковь, сохранившую, как видно, свои богатства? Да и не лучше ли было бы Никону раздать деньги нуждающимся, вместо того чтобы тратить их на строительство и украшение собора? Но игумен стоял на своем. И первый каменный храм Троицкого монастыря, знаменитый Троицкий собор, возник. Мастера закончили постройку в 1423 году.

Сохранилось свидетельство Пахомия Логофета о том, что Никону, захотевшему пригласить для росписи нового храма Андрея Рублева и Даниила Черного, пришлось долго уговаривать обоих. Мы знаем: в начале четырехсотых годов художники почему-то ушли от Никона. Не была ли причиной их отказа расписывать Троицкий собор давняя неприязнь к игумену-стяжателю? Или колебания мастеров были рождены сомнениями по поводу того, стоило ли возводить в это трудное время столь дорогой храм? А может быть, они расходились с Никоном в мнении о том, какими должны быть росписи и иконы нового храма? Этого мы не знаем. Летописец предпочел умолчать об этом. Удастся ли когда-нибудь узнать - почему?..

История создания шедевров мирового искусства - всегда история долгих поисков формы, способной воплотить идею человечности, выношенную народом в ту или иную пору его общественного развития. То, что кажется подчас плодом мгновенного озарения, счастливого взлета мысли и чувства художника, на самом деле всегда итог многолетней изнурительной работы. Миг, заставляющий ожить линии и краски, добывается, как изначальный огонь, только терпением. Эти общеизвестные истины необходимо повторить сейчас, приблизившись к рассказу о вершине творчества Андрея Рублева - к рассказу о его «Троице». Но прежде чем говорить об этой иконе (выставленной в наши дни в Третьяковской галерее, в одном из залов древнерусского искусства), надо обратить внимание на иконостас в Троицком соборе, где она была когда-то поставлена.   Продолжение »