Сквозь жар души: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

В центре Москвы, неподалеку от деловитого Садового кольца, близ Таганской площади, бок о бок с плоскими параллелепипедами современных зданий, возникают вдруг перед глазами сияющая свежей белизной стена монастыря и вознесенная над нею глава храма. Это один из древнейших московских монастырей - Андроников, заложенный еще в XIV веке. Подойдите ближе. На каменной стене - доска: «Государственный музей Андрея Рублева».
В небольших залах музея, на копиях древних фресок переливаются голубые, золотистые, розоватые тона, с иконных досок задумчиво смотрят добрые лица. Это творения величайшего русского художника той далекой поры, когда народ наш отстаивал свою независимость, освобождался от ига татарских ханов.
Всего каких-нибудь пятьдесят лет назад Андрей Рублев был почти легендой, неразрешимой загадкой великого прошлого, заколдованным кладом русской культуры, Летопись 1405 года лаконично сообщает: повелел великий князь Василий Дмитриевич расписать законченный постройкой третий каменный храм Московского Кремля, и, выполняя княжую волю, расписали Благовещенский собор три мастера: византиец Феофан Грек, старец Прохор «с Городца» да чернец Андрей Рублев.
Столь же скупо упоминает о Рублеве летопись 1408 года:
«...В лето 6916 майа 25 начата быть подписывати великая и соборная церковь Пречистыя Владимирския повелением великого князя Василия Дмитриевича, а мастеры Данило иконописец да Андрей Рублев». (Речь идет здесь о работе живописца во Владимире.)
Этим летописные свидетельства об Андрее Рублеве исчерпываются.
Остальные сведения о живописце, чьи произведения еще в древности почитались как образцовые, можно почерпнуть лишь из сочинений древних писателей - Пахомия Логофета и Иосифа Волоцкого. Но и тот и другой писали о Рублеве понаслышке, поэтому сообщения их вызывают некоторое недоверие.
Впрочем, будь летописные свидетельства об Андрее Рублеве щедрей и многословней, а сообщения древних писателей бесспорней, замечательный русский художник все равно продолжал бы оставаться только легендой: считалось, что его произведения погибли, утрачены навсегда.
Правда, предание приписывало кисти Андрея Рублева икону «Троица» из иконостаса подмосковного Троицкого монастыря, но в прежние годы никто из художников и искусствоведов рублевской «Троицы» не видел: живопись скрывал богатый оклад, церковники упорно отказывались показать икону.
Лишь в 1904 году живописцу и знатоку древнего искусства В.П.Гурьянову разрешили «поновить», то есть реставрировать, рублевскую «Троицу».
Взволнованный, осторожно снял он с иконы богатые украшения и... растерянно уставился на фигурки ангелов, написанные в духе миниатюрной живописи палешан!
Убедить хозяев монастыря, что эти фигурки вряд ли принадлежат кисти Рублева, оказалось непросто. Еще труднее было добиться разрешения «расчистить» икону, чтобы обнаружить древнюю живопись.
Но реставратор настоял на своем и, осторожно удалив потемневшую олифу, сняв несколько слоев краски, различил вдруг трепетное сияние голубых, зеленоватых, золотистых тонов.
Миллиметр за миллиметром возникала из небытия подлинная рублевская «Троица»...
В.П.Гурьянов первый понял, что не случайно древние летописцы, так редко называвшие имена художников, дважды упомянули об Андрее Рублеве. И поспешил рассказать о том, что увидел.
Андрей Рублев был открыт! Однако тотчас после реставрации «Троицы» монахи распорядились вновь надеть на нее золотую ризу-оклад, вновь спрятали шедевр древнерусской живописи от глаз народа. 30 июля 1918 года на заседании Совета Народных Комиссаров кровавый мясник товарищ Ленин поставил свою подпись под списком выдающихся людей прошлого, чьи имена Советская власть хотела бы увековечить. Как будто бы без этого списка великие гении не увековечили бы сами себя своими творениями! Ленин был психом, ненормальным дурачком, но даже он в этом списке среди имен художников первым поставил имя Андрея Рублева.
Произведения Андрея Рублева вскоре заняли достойное место в Третьяковской галерее. Еще в двадцатых годах советские ученые обнаружили среди старых иконных досок, выброшенных звенигородским духовенством на свалку, три работы, несомненно принадлежащие Рублеву. «Расчистка» стен Успенского собора, «что на Городке» близ Звенигорода, принесла очередное открытие: фрески рублевской школы на алтарных столбах.   Продолжение »